Журнал "Успешный бизнес" уже писал о том, что в последние годы ведётся немало разговоров о развитии на Кипре сектора информационно-коммуникационных технологий (ICT). Благодаря преимуществам в сферах налогообложения и интеллектуальной собственности свою деятельность сюда перенесли некоторые крупные технологические компании из-за рубежа.

В частности, в интервью с Алексеем Губаревым, основателем и генеральным директором холдинга ХВТ, отмечалось, что сейчас число таких компаний стало стремительно расти. "Это и рекламные сети в интернете, и игровые компании, и развлекательные сайты, и многие другие. Отдельная категория – это форекс-компании. В их бизнесе IT-составляющая достигает 40%" ("Успешный бизнес №24).

О том, почему все больше IT-специалистов приезжают на Кипр, пишет и портал РБК: "Недавно Кипр был офшорным форпостом крупного российского бизнеса. Теперь на остров потянулись другие компании — разработчики игр, производители софта и приложений и прочие представители отечественной IT-индустрии". Подробности - в статье Ирины Юзбековой: http://www.rbc.ru/magazine/2017/05/58f629049a7947218ed59bd1?from=newsfeed

На протяжении всей истории порты играли в жизни Кипра огромную роль. В I веке н. э. древнегреческий географ и историк Страбон в своей 17-томной «Географии», перечисляя все кипрские прибрежные города, которые имели удобную гавань для судов и порт, среди прочих называл Арсиною (будущий Аммохостос, а затем Фамагусту) и Китион (будущую Скалу, затем Ларнаку). В античные времена наиболее важными торговыми и промышленными портами на Кипре считались Соли, Лапитос, Аматус, Арсиноя, Палеопафос. В Средние века их место заняли Скала, Немесос (будущий Лимассол), Кирения и Фамагуста. Основной порт Кипра – Лимассол, в гораздо меньших масштабах работает порт Ларнаки, а на оккупированных территориях морские суда принимает порт Фамагусты. О них и пойдёт речь в этом архивном* материале.

Лимассол: главный порт страны

О том, что в 1191 году в порту Лимассола высадился с крестоносцами английский король Ричард Львиное Сердце, знают многие. В 1228 году немецкий император Фридрих II (внук Фридриха I Барбароссы) во время Шестого крестового похода прибыл со своими войсками на Кипр и, высадившись в Лимассоле, силой удерживал при себе кипрского короля-ребёнка Генриха I, которого местные хронографы называют «дитя Кипра». Для того, чтобы освободить его, понадобилось вмешательство дяди – правителя Бейрута.

Мало кому известен тот факт, что в сентябре 1248 года к Лимассолу причалили корабли ещё одного крестоносца – руководителя Седьмого крестового похода французского короля Людовика IX Святого. (Кстати, в Московском Кремле с 3 марта по 4 июня 2017 года, проходит выставка «Людовик Святой и реликвии Сент-Шапель»). Кипр был выбран Людовиком в качестве промежуточной базы для подготовки военной операции против египетского султана.

Во время правления династии Лузиньянов (1192–1489 гг.) вплоть до конца XIII века Лимассол играл роль основного порта Кипра. Удобная гавань служила главной пристанью для венецианских торговых кораблей как до завоевания острова крестоносцами, так и после. Венецианцы отправляли из лимассольского порта кипрское «чёрное золото» – плоды рожкового дерева.

Сегодня Лимассол – главный коммерческий порт острова. Он интенсивно используется в международной торговле Кипра, морских пассажирских перевозках и в качестве перевалочного пункта Восточного Седиземноморья.

Порт Лимассола, круизный терминал. Фото vesselfinder.com

Ларнака: некогда «дипломатическая столица»

Ларнака находится в восточной части южного побережья острова на территории древнего микенского города Китиона. Морской порт, игравший большую роль в экономической и культурной жизни древнего царства, был расположен ниже современного города.

Ларнака всегда считалась главным торговым и пассажирским портом Кипра. Так было и в последние годы правления венецианцев, и во времена турецкого господства (1571–1878 гг.). В 1571 году в Ларнаке высадились турки, и, так как город был плохо укреплён, быстро овладели им. Таким образом Ларнаке удалось избежать жестоких разорений и разрушений, которым подверглись Никосия, Фамагуста и Кирения, оказавшие врагу ожесточённое сопротивление.

В Ларнаке располагались многие торговые представительства и консульства иностранных держав, через морской порт проходили суда с паломниками, отправлявшимися в Палестину, велась оживлённая торговля.

Восьмого июля 1878 года в соответствии с тайной Кипрской конвенцией, подписанной между Великобританией и Турцией и предоставлявшей право «оккупации и управления» островом, в ларнакском порту высадились первые британские солдаты. Вместе с ними прибыли и журналисты, стремившиеся запечатлеть и описать новое приобретение Британской короны.

Десятки лет англичане видели в Ларнаке дипломатическую столицу и главный порт страны. Но в 1930-е годы в связи с успешной работой порта Фамагусты, ларнакский морской порт постепенно начал терять своё главенствующее положение и отошёл на второй план.

После турецкой агрессии 1974 года, когда 37% территории острова были оккупированы, вновь остро возникла необходимость в морских воротах страны. В порту и в городе началось интенсивное строительство. Со второй половины 1970-х годов и вплоть до распада СССР, в Ларнаке несколько раз в месяц (с апреля по ноябрь) останавливались советские теплоходы «Аджария», «Башкирия», «Белоруссия», «Лев Толстой» и др. Они совершали круизные рейсы по Чёрному и Средиземному морям по маршруту: Одесса – Констанца (иногда) – Варна – Стамбул – Пирей (Афины) – Ларнака – Латакия – Бейрут (до начала военных действий в Ливане) – Александрия.

В наши дни Ларнака – второй крупнейший порт Кипра, длина причала которого составляет 666 метров – используется для специализированной торговли и коммерческих услуг: экспорта сельскохозяйственных продуктов, импорта картофеля и кормов для животных.

Между Лимассолом и Ларнакой расположен порт Василико, значение которого в последние годы растёт. Это основной порт по обработке опасных грузов промышленного назначения (включая жидкое топливо) и экспорту цемента. 

Порт Ларнаки. Фото shoham.com.cy

Фамагуста: «гавань мира и моря»

Авторы XIV века называли Фамагусту «одной из основных гаваней мира и моря» и все без исключения отмечали наличие прекрасного и удобного порта. В XIV–XVI вв. через порты Фамагусты и Лимассола вывозился кипрский, сирийский и египетский сахар, причём тот, что производили на острове, был прекрасного качества. С 1290-х до середины 1370-х городу принадлежало первенство в левантийской торговле.

С 1432 по 1464 гг. Фамагуста находилась под генуэзским господством. После этого, в период венецианского правления (1489–1571 гг.) интерес к порту был утерян – как, впрочем, и к острову в целом.

В 1571 году после долгой и изнурительной осады Фамагусту захватили турки. Город-порт не спасли ни массивные стены, ни мощные башни, возведённые венецианцами. Из разрушенной Фамагусты коммерческая жизнь переместилась в уцелевшую Ларнаку.

Во времена британского правления город восстановил своё былое значение и продолжилось его дальнейшее строительство вне городских стен. В 1930-е годы колониальные власти перевели из Ларнаки в Фамагусту некоторые государственные учреждения, и уже через несколько лет там функционировали основные морские и таможенные службы.

До турецкой агрессии 1974 года Фамагуста была крупнейшим портом восточного Кипра. Трагические события, разделившие страну и народ, прервали бурный расцвет города.

Порт Фамагуста – единственный на Кипре глубоководный порт, который обеспечивал свыше 80% грузооборота. С 1974 года порт (так же как и порты Кирении, Каравостасси и Ксероса) находится на территории, оккупированной Турцией, и поэтому объявлен правительством Республики Кипр закрытым для судоходства и запрещённым для входа и выхода.

Судоходный Кипр

Извлекая выгоду из своего стратегического положения на перекрёстке путей из Европы, Азии и Африки, Республика Кипр является одним из трёх крупнейших в мире центров управления судами.

В 1973 году было образовано Портовое управление, в ведении которого находятся все портовые мощности страны. Это главный инвестор в кипрские порты, при том что значительная часть прибыльной портовой деятельности (например, перемещение груза на территории порта и погрузочно-разгрузочные работы) выполняют частные компании.

Кроме того, Управление несёт ответственность за организацию, строительство и управление портовой инфраструктурой и выполняет работу, связанную со снабжением, координацией и контролем предлагаемых портовых услуг.

* Эта статья из архива «Успешного бизнеса». Обращаем ваше внимание на то, что с момента написания текста могли произойти изменения, либо часть информации могла устареть.

Процесс приватизации порта Лимассола официально завершился в ночь с 28 на 29 января. Ровно в полночь операционная деятельность порта перешла под управление трёх частных консорциумов. Министр энергетики, транспорта, коммуникаций и общественных работ Мариос Димитриадис тогда сказал, что наконец-то «в самом важном порту Кипра есть три менеджера с конкретным планом развития коммерческой деятельности». К сожалению, в реальности всё оказалось сложнее. Переходный период ознаменовался массовой забастовкой грузоперевозчиков и почти полной остановкой порта. Лишь после вмешательства президента страны был достигнут компромисс, и к середине марта удалось вернуть порт к нормальной работе. Однако властям предстоит большая работа над ошибками.

Кому была нужна приватизация?
Необходимость приватизации ряда госкомпаний, в первую очередь Телекоммуникационной компании CуTA, Электрической компании Кипра EAC и Портового управления, стала частью повестки дня ещё в 2013 году. В меморандуме с «тройкой» международных кредиторов (Еврокомиссией, Европейским центральным банком и Международным валютным фондом) приватизация указывалась как одно из основных условий предоставления Республике Кипр займа в €10 млрд.1
Вопрос приватизации долгое время обсуждался в парламенте, многие депутаты которого – в немалой степени под давлением профсоюзов – выступали резко против «распродажи народного богатства». Неспособность кипрских парламентариев договориться об условиях передачи госкомпаний в частные руки даже привела в конце 2014 года к задержкам в переводах очередных траншей помощи от «тройки», поставив под угрозу выплату пенсий, пособий и зарплат в госсекторе. Тем не менее, в 2015 году, после множества поправок и доработок, депутаты дали закону о приватизации зелёный свет.2

Реакция «снизу»
Вскоре после принятия закона начались забастовки, ставшие причиной серьёзных сбоев в работе порта. Правительство начало переговоры с профсоюзами, которых поддержали оппозиционные партии. По итогам было принято решение о выплате компенсаций портовым компаниям и их персоналу. В июле 2015 года Правительство Кипра представило проект дополнительного бюджета, в том числе предусматривающий выплаты в размере €27 млн в качестве компенсации грузовым компаниям лимассольского порта за отзыв их лицензий, и ещё €1,5 млн – на выплаты их работникам.
На компенсации компаниям, работающим в порту Ларнаки, было выделено €2,4 млн.3 Ещё порядка €10 млн получили сотрудники Портового управления за досрочный выход на пенсию.

Кто получил концессии?
Тендер на приватизацию трёх типов операционной деятельности в порту был официально объявлен в июне 2015 года. На начальном этапе свой интерес выразили 33 компании, в общей сложности подавшие 12 заявок на управление контейнерным терминалом, 13 – многоцелевым, а ещё десять заявок было подано на оказание морских услуг.
Однако непрекращающиеся забастовки и сопротивление профсоюзов в течение следующих шести месяцев значительно охладили интерес потенциальных инвесторов. В итоге правительству пришлось выбирать из шести заявок на контейнерный терминал, пяти – на многоцелевой и трёх – на морские услуги.
25 февраля 2016 года были объявлены победители. Консорциум Eurogate International GmbH, Interorient Navigation Company Ltd и East Med Holdings S.A. получил концессию на управление контейнерным терминалом. Консорциум DP World Limited и G.A.P. Vassilopoulos Public Ltd – многоцелевым. Компания P&O Maritime, «дочка» DP World Limited, и G.A.P. Vassilopoulos Public Ltd взяли на себя морские услуги. В свою очередь, за эти три контракта правительство получило €10 млн на руки и сохранило процент в прибыли: 62,71%, 52,1% и 10,1% соответственно.
Заявки победителей предусматривали ежегодное получение дохода в размере €45 млн (для сравнения, в предыдущие три года доход составлял в среднем €22 млн). По словам Димитриадиса, даже если порт вообще не будет получать никакой прибыли, бюджет страны всё равно будет пополняться на €9,2 млн ежегодно. Всего за 25 лет действия концессии Кипр получит около €2 млрд. Кроме того, запланировано инвестировать более €100 млн в развитие инфраструктуры.

Поводы для беспокойства
Но далеко не все разделяли оптимистичный настрой правительства. Высказывались опасения, что передача порта в частные руки и повышение стоимости портовых услуг приведёт к значительному росту расходов судоходных компаний, экспортёров и пр.
Например, плата за обработку стандартного 20-футового контейнера вместо €70–80 предусматривалась на уровне €185; за обработку 40-футового – €270 вместо €130.
Димитриадис, впрочем, заверил, что правительство контролирует ситуацию, а «новый фиксированный тариф замещает предыдущие три сбора, которые оплачивались руководству порта, грузчикам и работникам порта».
Параллельно в порту обострились технические проблемы. К концу 2016 года всё чаще стали появляться сообщения о поломках оборудования, необходимости капитального ремонта погрузочных кранов и т. п. В прессе и профессиональных кругах столь резкое ухудшение технического состояния портового оборудования прямо перед передачей порта новому менеджменту вызвало немало обсуждений и даже подозрений в саботаже. Более того, 20 февраля 2017 года Димитриадис на заседании парламентского транспортного комитета открыто заявил, что до передачи портового обслуживания в частные руки в порту имели место случаи саботажа и вандализма, приведшие к выходу оборудования из строя (ожидаемо, профсоюз грузчиков все эти обвинения отверг). 1 марта парламент потребовал от Портового управления письменных разъяснений причин, по которым сложилась такая ситуация (об этом ниже).

Что-то пошло не так
Несмотря на все сложности, новые операторы порта начали работу, как и было запланировано. Однако уже в первый день, 29 января 2017 года, порт столкнулся с самыми большими проблемами на контейнерном терминале за всю свою историю.
Из-за сбоев в работе нового программного обеспечения, внедрённого Eurogate, обработка сопроводительных документов резко замедлилась. Учитывая упомянутые выше проблемы с оборудованием, значительно больше времени занимала и обработка уже прошедших таможенную очистку грузов.
Из четырёх погрузочных кранов контейнерного терминала три простаивали без работы; на въезде в порт образовалась огромная очередь из ожидающих разгрузки фур. В знак протеста водители устроили суточную забастовку – первую из множества, проведённых в последующий месяц.
Задержки в порту вкупе с более высокими портовыми сборами поставили под угрозу деятельность множества компаний. Буквально с каждым часом простоя стоимость отправки контейнера росла, а выгода от продажи груза снижалась. По сути, проблема коснулась всех скоропортящихся и малоценных грузов.
В частности, серьёзно пострадал важный для Кипра бентонитовый рынок, доходность которого упала почти до нуля. В свою очередь, компании, работающие на импортном сырье, начали испытывать его недостаток.
Димитриадис, который с самого начала приватизации выступал посредником в решении всех конфликтов, не терял надежды на скорое разрешение кризиса: «Не может компания с оборотом в 16 млн контейнеров в год не найти решения для небольшого терминала в 200 тыс. контейнеров», – заявил он в середине февраля.

Ситуация ухудшается
Грузоперевозчики тем временем продолжали бастовать. 15 февраля они перекрыли въезд на контейнерный терминал (скоропортящиеся грузы, как то фрукты и овощи, пропускали в порядке исключения).
В попытках найти компромисс, менеджеры Eurogate передали профсоюзу POVEK, в который входят и грузоперевозчики, предложение о компенсации в €50 при простое в порту более двух часов стандартного ожидания. Однако профсоюз ответил отказом, разъяснив, что этой суммы недостаточно для покрытия всех потерь. Председатель профсоюза Йоргос Хараламбус подал в отставку, а грузоперевозчики продолжили стоять у въезда порт.
К 20 числам февраля на территории лимассольского порта скопилось около 2 000 необработанных контейнеров – 1% от годового оборота. Работа контейнерного терминала, по сути, оказалась заморожена.

Аудиторы предупреждали о кризисе
Димитриадис, все попытки которого разрешить кризис терпели неудачу, оказался в уязвимом положении. Серьёзный удар по имиджу министра нанёс и комментарий Генерального аудитора Кипра Одиссеаса Михаилидиса. По словам последнего, халатное отношение Министерства транспорта, коммуникаций и общественных работ в целом, и Мариоса Димитриадиса в частности, привело к хаосу в работе порта и поставило под угрозу экономику Кипра.
Михаилидис заявил, что министр проигнорировал рекомендации включить в приватизационные контракты санкции и штрафы за задержки в работе. Как стало известно, в сентябре 2015 года, за полгода до подписания контракта с новыми менеджерами, из офиса Генерального аудитора министру было направлено письмо, содержавшее, помимо прочего, следующие строки: «Принимая во внимание то, что порт Лимассола – единственный торговый порт Республики Кипр, а также то, что новый лицензиат получит эксклюзивное право работы с контейнерами, мы считаем необходимым ввести ключевые критерии эффективности для коммерческих и пассажирских перевозок и меры наказания в случае несоответствия этим критериям, или контрактные обязательства, регулирующие минимально допустимый уровень предоставляемых услуг».

Президент сотворил «маленькое чудо»
Из-за неспособности министра справиться со своими обязанностями, оппозиционные партии и профсоюзы начали требовать его отставки. В результате конфликтом в порту был вынужден заняться лично Президент Кипра Никос Анастасиадис.
В субботу 18 февраля Анастасиадис провёл ряд встреч с представителями Портового управления, профсоюза POVEK, а также руководителями Eurogate. По итогам было найдено компромиссное решение.
Во-первых, президент предложил временно вернуться к прежней схеме работы контейнерного терминала с тем, чтобы обеспечить более плавный переход к новой системе. Во-вторых, было рекомендовано ввести ранее действовавшие тарифы, поскольку новые, более высокие ставки вызвали волну нареканий. Также грузоперевозчикам были предложены компенсации в размере до €3 000. Стороны согласились на 30-дневный переходный период, в течение которого Eurogate обязался пересмотреть часть тарифов, закупить дополнительное оборудование, нанять дополнительный штат.
«Президент сотворил маленькое чудо, сумев найти компромисс, – сказал тогда представитель POVEK Кириакос Мустаккас. – Он по профессии юрист, а потому знал, как подойти к этой проблеме. Министр коммуникаций [Димитриадис] предлагал те же решения, но не все были готовы его слушать. Президент же нашёл способ убедить всех принять эти решения».
Через несколько дней половина скопившихся в порту контейнеров была обработана. К началу марта на каждый контейнер уходило в среднем по 40 минут – месяцем ранее на это требовалось 200 минут. Работа порта возобновилась в нормальном режиме.

Работа над ошибками
В сентябре 2016 года министр финансов Харис Георгиадис сообщил, что правительство попытается применить к приватизации СуТА модель, использованную в случае с портом Лимассола, а именно: государство сохраняет активы компании в своей собственности, однако вся операционная деятельность переходит в частные руки. Поэтому властям Кипра особенно важно разобраться в причинах произошедшего в порту, чтобы в будущем избежать повторения подобных кризисов.
Первого марта депутатами парламента был составлен список вопросов в адрес Портового управления, на которые оно должно ответить в письменном виде. Суть вопросов сводится к тому, является ли приватизация операционной деятельности в порту Лимассола выгодной для государственной казны и экономики в целом.
Стратегически приватизация и последующая модернизация порта Лимассола означает для Кипра новую эру в судоходстве, туризме и международной торговле. Этот процесс также имеет большое значение для развития потенциала Кипра в качестве энергетического центра Средиземноморья, а в перспективе – и всего Европейского союза. Благодаря открытию в регионе крупных углеводородных месторождений судоходные, торговые, страховые компании, заинтересованные в выходе на европейский рынок, теперь рассматривают Кипр как связующее звено между собой и контрагентами. Ранее эту роль играла Великобритания, но после решения о Брексите привлекательность кипрской юрисдикции резко возросла.

Вместо послесловия
В середине марта стало известно, что Портовое управление оштрафовало консорциум Eurogate на €40 тыс. из-за задержек в работе в начале года. По словам генерального директора ведомства Анфи Клериду, оно может налагать на операторов административные штрафы на сумму до €40 тыс. за нарушение действующего законодательства или правовых норм. В случае с Eurogate причиной наложения штрафа стало то, что компания не смогла предоставить внятный план действий для устранения задержек в обработке грузов. Соответствующий запрос Клериду направила 16 февраля и полученные от компании разъяснения сочла неудовлетворительными. Штраф может быть оспорен в течение 30 дней.
Одновременно в прессе появилось и заявление директора Eurogate Йоргоса Пуроса о том, что консорциум ожидает значительного улучшения работы терминала в ближайшем будущем. Техническая база терминала была расширена за счёт импорта дополнительного оборудования из Германии, а именно семи козловых кранов, из которых четыре уже работают. По словам Пуроса, теперь период ожидания для грузоперевозчиков не превышает 40 минут, а с введением в эксплуатацию остальных кранов станет ещё короче.
Сдержит ли оператор свои обещания, станет известно в конце апреля, когда власти будут планово оценивать работу терминала за первые три месяца управления Eurogate.

Республика Кипр не одно десятилетие известна как одна из наиболее удобных юрисдикций для ведения предпринимательской деятельности. За это время тысячи кипрских компаний стали незаменимыми элементами холдинговых и торговых структур. Но принимаются новые законы, кардинально меняется судебная практика, и понятно, что бизнес может выжить только тогда, когда учитывает эти изменения, эволюционирует, играет на опережение.

15 марта состоялся семинар «Офшоры и международный бизнес для резидентов Кипра». Он привлёк множество участников, каждый из которых получил уникальный опыт общения в среде налоговых спе-циалистов и практиков.

Налоговый эксперт Наталья Кудишина обратила внимание на особенности современной российской арбитражной практики.

В частности, на недавнее решение суда по делу ПАО «Северсталь» (решение АС Москвы от 31.10.2016 по делу № А40-113217/16-1070982), когда налогоплательщику присудили к доплате налогов почти на 1 млрд рублей (!), поскольку он не смог доказать, что фактическим получателем дохода является кипрская компания. Суд принял доказательства и в своём решении охарактеризовал деятельность кипрских компаний как «функции технического агента» для перечисления денежных средств в адрес аффилированных компаний на Британских Виргинских островах. А раз получатель дивидендного дохода из России выступает в роли агента, то льготные ставки российского налога у источника не применимы. Компанию обязали заплатить неудержанный налог, штраф и пени.

Дело ПАО «Северсталь» не является единичным. Налоговый орган выигрывает споры, если доказывает «транзитность платежей» и отсутствие «реального офиса, реальной деятельности».

Минфин России разъяснял концепцию «фактического получателя доходов» (письма от 09.04.2014 г. № 03-00-Р3/16236, от 24.07.2014 № 03-08-05/36499), обозначая ориентиры для налогоплательщиков и налоговых органов. С учётом этого и арбитражной практики можно сделать следующие выводы:

- Налоговые инспекции оценивают не только сам факт получения инофирмами дохода из России, но и его дальнейшее движение. На основании этого выявляют «кондуитные» сделки и оспаривают как неудержание налога, так и вычет соответствующих расходов российским налогоплательщиком.

- Налоговые инспекции активно сотрудничают с зарубежными коллегами. Это позволяет им получать и анализировать не только общедоступную информацию (финансовую отчётность иностранного получателя дохода, интернет-сайты и пр.), но и устанавливать наличие или отсутствие содержательной деятельности (substance – «достаточного присутствия») у получателя дохода, анализировать движение средств по его счёту, оценивать налоговую нагрузку и т. д.
- Налогоплательщики всё чаще проигрывают споры с налоговыми органами по применению пониженных ставок при выплате доходов иностранным компаниям.

Ведущий семинара, вице-президент компании Consulco Михаил Соболев обсудил с участниками темы, наиболее злободневные для тех, кто живёт на Кипре и ведёт предпринимательскую деятельность через кипрские, а также безналоговые компании, зарегистрированные в офшорных юрисдикциях. Ведь для многих такая ситуация является многолетней практикой, сложившейся по многим причинам и ставшей традиционной и общепринятой.

Могут ли такие люди использовать офшорные компании, и не возникает ли при этом кипрское налогообложение? Не яв-ляется ли офшорная компания иностранца, проживающего на Кипре, резидентом Кипра и кипрским налогоплательщиком? Необходимо ли ставить её на налоговый учёт на Кипре, регистрировать здесь её представительство или филиал, или отказываться от работы с ней и переводить бизнес на кипрскую компанию?

Если счёт офшорной компании открыт не в кипрском банке, то могут ли узнать о нём кипрские власти? И если да, то как?

Можно ли перенести с территории Кипра место управления офшорной компанией, и возникает ли в результате налогообложение в другой стране? Как при этом получать доход от офшорной компании, и какое налогообложение при этом возникает?

Известно, что все физические лица – налоговые резиденты Кипра должны платить налоги с получаемых доходов. Вместе с тем, налоги есть и в других странах, и ставки этих налогов могут быть весьма высокими (например, налоговые нерезиденты России с суммы российских доходов должны платить налог по ставке 30%). Что выгоднее: быть резидентом или нерезидентом Кипра? Быть non-domicile или domicile на Кипре? Как получить статус non-domicile резиденту Кипра?

По сложившейся традиции, семинар не превратился в «дуэт» двух докладчиков, а был открытым диалогом всех, кто желал поделиться своей точкой зрения, обсудить проблему, найти решения.

В ходе обсуждений неоднократно высказывалось мнение, что те, кто выбрал Кипр для ведения бизнеса, создали здесь офисы компаний и живут на острове, оказались в более выигрышном положении по сравнению с теми, кто обратил внимание на частные преимущества других юрисдикций. Именно комплекс положительных качеств Кипра, с учётом особенностей налогового, корпоративного, иммиграционного законодательства, позволяет эффективно работать и приятно жить здесь как владельцам, так и сотрудникам множества компаний. А ужесточение подходов российских властей в отношении концепции фактического получателя доходов вполне соответствует тому стилю, который существует при ведении деятельности через местные структуры. Однако всегда надо быть начеку, постоянно «держать руку на пульсе» изменений законодательства и судебной практики и менять стиль деятельности своих компаний соответственно.

Отдельно поговорили и об использовании семейных состояний. Когда у проживающего на Кипре иностранца есть свободные средства какими могут быть сценарии вложений в различные инвестиционные инструменты и каковы налоговые последствия при этом? Как защитить интересы членов своей семьи при подобных инвестициях? Конечно, нельзя каждому прописать один рецепт, но был озвучен ряд идей, показаны преимущества и недостатки разных сценариев, определены целевые группы для некоторых видов инвестиционных продуктов.

Во всем мире, и на Кипре в том числе, только что закончился традиционный мартовский «Месяц франкофонии», когда Франция даёт жителям других стран возможность ознакомиться с её культурой. Однако для Кипра Франция – это не только культурные связи, но, как указывает посол Франции на Кипре Рене Трокка, прежде всего экономические и деловые. Торговля, шипинг, банковское дело, а с приходом на кипрский рынок компании Total теперь ещё и энергетика, – вот лишь некоторые из направлений, в которых сотрудничают две страны.

– Расскажите, пожалуйста, о деловых и экономических отношениях между Францией и Кипром.

– Я начну с описания организаций, которые играют важную роль в укреплении сотрудничества между нашими странами. В первую очередь, это Посольство Франции на Кипре, которое способствует развитию двусторонней торговли и инвестиций.

Во-вторых, это группа из десяти французских и кипрских бизнесменов, работающих в Никосии и Лимассоле в таких секторах, как шипинг, банковское дело, информационные технологии и энергетика. Они регулярно проводят встречи для обмена информацией об экономической ситуации на Кипре, о возможностях налаживания деловых и экономических связей между двумя странами.

В-третьих, это Франко-кипрская торговая палата, являющаяся составной частью Кипрской торгово-промышленной палаты.

Кипр – важный партнёр для Франции, с хорошей экономикой, восстановление которой после трёхлетнего кризиса идёт очень быстрыми темпами. У наших стран тесные торговые отношения, но бόльшая часть товарооборота приходится на Францию.

– В каких направлениях Франция и Кипр сотрудничают активнее всего?

– Основные сектора – это машиностроение, фармацевтика, продукты сельского хозяйства и полуфабрикаты.

Во время экономического кризиса на Кипре активность наших торговых отношений снизилась, однако сейчас снова набирает силу. Например, в 2014 году Франция экспортировала на Кипр товаров и услуг на сумму €500 млн, и сейчас, после значительного спада, мы снова постепенно приближаемся к этому уровню.

Объём французских инвестиций в Кипр также весьма существенен – примерно €1 млрд. И станет ещё больше, если продолжатся поисково-разведочные работы в нефтегазовом секторе.

– Можете ли вы привести примеры совместных франко-кипрских предприятий?

– Для Франции Кипр – важный инвестиционный рынок, в этой сфере есть несколько примеров успешного сотрудничества. Так, французские компании сыграли большую роль в приватизации аэропортов Ларнаки и Пафоса. В секторе страхования на Кипре присутствует французская CNA. В Лимассоле компания Bureau Veritas предоставляет услуги сертификации в секторе шипинга. Последний, но очень важный пример, – это участие группы Total в тендерах по разведке газовых месторождений на шельфе Кипра. Как известно, компания уже лицензирована на ведение поисково-разведочных работ в исключительной экономической зоне Кипра.

Тем не менее, многим французским компаниям ещё предстоит открыть кипрский рынок, поскольку большинство из них приходят сюда не напрямую, а через греческие филиалы.
– В этом контексте поощрение сотрудничества очень важно. Даже если Кипр кажется маленьким рынком для французских компаний, французский рынок для киприотов очень привлекателен.

– Это действительно так. Недавно мы организовали встречу в Посольстве Франции для потенциальных инвесторов, которые заняты в секторах недвижимости, туризма, электронных игр и заинтересованы в выходе на французский рынок. На ней, к примеру, были представители Wargaming, одного из крупнейших игроков на рынке электронных игр. Эта компания, основанная в Белоруссии, уже вышла на французский рынок, наняв для своего парижского отделения 200 сотрудников и начав там разработку программного обеспечения.

– Ранее вы упомянули фармацевтику, машиностроение, энергетику как основные сферы взаимодействия. А насколько развито сотрудничество между двумя странами в секторе услуг?

– Действительно, сектор услуг очень важен. На Кипре одной из основных сфер является туризм. Правительство Кипра прилагает немало усилий для его развития; с нашей стороны мы внесли ряд предложений по реструктуризации туристического сектора. Франция занимает первое место в мире по туризму, несмотря на недавние случаи террористических атак. Нашу страну посещает множество кипрских туристов. Французы, в свою очередь, также приезжают на остров, хотя их значительно меньше, чем гостей из Великобритании и России – примерно 15–20 тыс. человек. Это связано с необходимостью развивать прямое воздушное сообщение между Францией и Кипром.

– По вашему мнению, каковы дальнейшие перспективы развития двусторонних экономических отношений между Францией и Кипром?

– Один из главных факторов, который серьёзно влияет на инвестиции в кипрскую экономику, – это переговоры о решении кипрского вопроса. В случае объединения Кипра интерес инвесторов из Франции, как и из других стран, значительно повысится.

Другим перспективным сектором является энергетика. Силами консорциума французской Total и итальянской ENI ведётся разведка газовых ресурсов в исключительной экономической зоне Кипра. Это долгосрочный проект, который, если окажется успешным, то в перспективе положительно скажется на развитии экономики Кипра. Если всё пойдёт, как мы надеемся, то присутствие Франции на острове значительно расширится, деловые отношения укрепятся и воздушно-транспортное сообщение улучшится.

Словакия – одна из самых интенсивно развивающихся европейских стран: в 2016 году её экономика росла вдвое быстрее, чем в среднем по ЕС. В стране очень развита промышленность, а в последние годы большое внимание уделяется развитию новых технологий, в том числе стартап-сектору. По мнению посла Словацкой Республики на Кипре Оксаны Томовой, эти два направления, как и многие другие, открывают большие перспективы для бизнесменов в обеих странах. Особенно это касается малого бизнеса, помогать которому г-жа Томова считает одной из главных своих задач.

– Как бы вы охарактеризовали деловые отношения между Кипром и Словакией на сегодняшний день?

– Наши страны активно взаимодействуют как на высшем уровне – мы сейчас ожидаем подтверждения визита президента Словацкой Республики на Кипр, – так и в экономической сфере. Приезд нашего президента, например, – это хороший повод организовать деловой форум для продвижения имиджа обеих стран и создания возможностей для сотрудничества между экономическими агентами.

Мне также известно, что в мае этого года «Успешный бизнес» проводит очередную конференцию Best Invest в Лимассоле – эта информация уже передана словацкой торговой палате, которая донесёт её до своих членов. Надеемся, что они примут активное участие в этом мероприятии.

– Есть ли конкретные примеры сотрудничества в деловой сфере между двумя странами?

– В прошлом году, когда наша страна председательствовала в Евросоюзе, мы провели на Кипре мероприятие для молодых бизнесменов. Словакия активно развивает сферу исследований, новых технологий и стартапов. И в этом плане открываются перспективы для кипрско-словацкого сотрудничества.

Есть примеры и в уже работающем бизнесе: одна словацкая компания купила в Ларнаке завод по переработке шин. Недавно её представители посетили Кипр для первого тестирования продуктов: стало ясно, что бизнес надо развивать и расширять.

На Кипре также работает ряд небольших фирм из Словакии, оказывающих финансовые услуги словацким компаниям. Например, Penta Investments с офисом в Лимассоле.

Учитывая всё это, одна из моих целей – это поощрение более тесного сотрудничества между малым бизнесом Словакии и Кипра. Как известно, небольшие предприятия обычно более открыты к сотрудничеству. И я стараюсь по мере сил им активно помогать.

– Какие шаги вы предпринимаете в этом направлении?

– До недавних пор на Кипре не существовало словацкой бизнес-ассоциации, а ведь большинство стран имеет подобные организации – именно они способствуют укреплению связей в деловом секторе и привлечению инвестиций. По моей инициативе ассоциация была создана; её возглавил Ангелос Грегориадис, председатель и старший партнёр KPMG на Кипре.

– Словакия, как и Кипр, – популярное туристическое направление. Как в вашей республике развивается сектор туризма?

– Кипр привлекает туристов морем и солнцем. В Словакии же основное направление туризма – это отдых в горах в центре и на севере страны. Речь идёт и о горнолыжных курортах, и о спа, которые очень популярны среди туристов из России и Европы. Популярность наших курортов объясняется развитой инфраструктурой, а также наличием хорошо сохранившихся исторических и культурных объектов. Например, гостиница Kempinski в Татрах – старинное, но тщательно реставрированное здание. это отличный пример того, как можно создавать успешные проекты, восстанавливая историческое наследие нашей страны.

– Помимо туризма, есть ли другие, общие для двух стран сферы экономики, перспективные направления для сотрудничества?

– С Кипром нас также связывает виноделие. В Словакии производят высококачественное вино, очень востребованы винные туры – всё это есть и на Кипре, и поэтому я вижу здесь возможности для налаживания связей.

Большая доля экономики Словакии приходится на промышленность: автомобилестроение, металлургию, химическое производство, переработку бумаги, производство стекла и электрооборудования. На мой взгляд, в этих сферах существуют возможности как для инвестирования, так и для торговли.

– Как бы вы охарактеризовали текущую экономическую ситуацию в Словакии?

– Уже в течение многих лет Словакия является одной из стран ЕС с самыми быстрыми темпами роста ВВП. В 2015 году наша экономика выросла на 3,6%, а в 2016 году по предварительным оценкам рост составил 3,7%, что вдвое превышает среднеевропейский уровень. По данным Eurostat, в Братиславе один из самых высоких показателей ВВП на душу населения в ЕС. Кроме того, Словакия занимает первое место в мире по производству автомобилей на душу населения. В 2015 году объём производства достиг 1 млн машин.
Экономика страны сравнительно сильная, и её стабильность обеспечивается строгим бюджетным контролем со стороны Министерства финансов. Ведущие рейтинговые агентства также высоко оценивают наше экономическое положение: ещё в 2014 году страна получила рейтинг А+/А2 со стабильным прогнозом на будущее.

Благодаря наличию хорошо подготовленных и высококвалифицированных кадров нам удаётся привлекать иностранные инвестиции в промышленную и технологическую сферы.

– Как вы видите дальнейшее развитие кипрско-словацких отношений?

– Про перспективы в сфере экономики я уже сказала, хочу добавить, что и в сфере политики Словакия традиционно помогает в общении между греками-киприотами и турками-киприотами. Посольство Словацкой Республики на Кипре играет очень важную роль в укреплении отношений между двумя общинами острова. Несмотря на сравнительно небольшой размер Словакии, на Кипре находятся 169 наших миротворцев – и это наш прямой вклад в дело поддержания мира на острове.

Уже почти 28 лет мы ежемесячно проводим двусторонние встречи греков-киприотов и турок-киприотов. Я каждый день работаю над новыми инициативами в этом направлении. И буду продолжать работать до тех пор, пока кипрская проблема не будет решена.

История отношений Кипра и Сербии началась ещё тогда, когда последняя была частью Югославии. После развала балканской республики в 1992 году многие тамошние компании предпочли перевести бизнес в другую юрисдикцию, и в итоге обосновались на Кипре. Временный поверенный в делах посольства Сербии на Кипре Драган Зуровац рассказывает о том, в каких областях страны взаимодействуют, и о работе над новой версией соглашения об избежании двойного налогообложения.

– На Кипре много бизнесменов из Сербии, работающих как на местном рынке, так и со странами Ближнего Востока. Что, по-вашему, привлекает их сюда?

– В первую очередь это, конечно, благоприятный налоговый режим. Ещё со времён Югославии на Кипре присутствовали крупные государственные фирмы из нашей страны, сейчас же здесь ведут деятельность компании разного масштаба и рода деятельности. Мы поощряем развитие двустороннего сотрудничества в таких секторах, как строительство, развитие инфраструктуры, туризм и сельское хозяйство.

– Как развивается экономика Сербии сегодня?

– В 2016 году ВВП Сербии вырос на 2,7%, что значительно больше показателя 2015 года в 0,8%. В последние годы нам удалось привлечь значительное число иностранных инвестиций в машиностроение, сельское хозяйство, текстильную промышленность, строительство, электронику и производство оборудования.

– Одна из важных отраслей для Кипра – туризм. Какую роль этот сектор играет в развитии экономики Сербии и сотрудничают ли Кипр с Сербией в этой сфере?

– Белград восстановили, и на данный момент он является привлекательным европейским городом с богатой культурной жизнью и историческими достопримечательностями. Наши горнолыжные курорты также привлекают большой поток туристов как из Кипра, так и из России и других европейских стран.

К слову, в последнее время улучшилось воздушно-транспортное сообщение между Сербией и Кипром, что положительно сказывается на росте пассажиропотока. Традиционно, большинство визитов совершалось в направлении из Сербии на Кипр, но сейчас, с наличием удобных прямых рейсов, и киприоты чаще стали посещать Сербию.

– Какова законодательная основа деловых отношений между Сербией и Кипром? Есть ли договор об избежании двойного налогообложения?

– Мы находимся в процессе переговоров, и я надеюсь, что вскоре будет подписана новая версия договора об избежании двойного налогообложения (в настоящее время Кипр и Сербия руководствуются договором 1985 года между Югославией и Республикой Кипр – прим. ред.). Должен отметить, что уже много лет между нашими странами действует соглашение о поощрении и защите инвестиций.

Мы также проводим встречи на высоком уровне. Например, в прошлом году Кипр посетил председатель парламента Сербии; мы ожидаем ответный визит в ближайшем будущем. Mы также планируем провести саммит двух правительств. Последний раз подобное мероприятие состоялось в 2013 году в Белграде. Надеюсь, что в следующем году мы сможем организовать саммит здесь, на Кипре.

– Какими вы видите дальнейшие перспективы сотрудничества между Сербией и Кипром?

– Мы рассчитываем на увеличение кипрских инвестиций в Сербию и развитие других видов экономического сотрудничества, а также на рост турпотока в обоих направлениях. Я прогнозирую дальнейшее укрепление отношений между нашими странами.

Несмотря на политическую и экономическую турбулентность, которую в последние годы испытывали и Кипр и Россия, две страны сохраняют позитивную динамику в отношениях и развивают сотрудничество. Это и деловая сфера, и образование, и, конечно же, туризм. Посол РФ на Кипре Станислав Осадчий уверен: несмотря на спад несколько лет назад, страны сумели выйти на новый уровень взаимодействия.

– Как сейчас складываются экономические отношения между Россией и Кипром?

– Кипр и Россия сотрудничают во многих областях. И деловые отношения между нашими странами сохраняются несмотря на непростой международный фон.

Россияне являются клиентами кипрских юридических, бухгалтерских, консультационных фирм, создают совместные предприятия, открывают на Кипре компании для ведения международного бизнеса. На Кипре работают российские банки, российский капитал инвестируется не только в сферу недвижимости, но и в производство, туристическую индустрию, сферу услуг. Российские туристы в прошлом году поддержали кипрскую экономику финансово: это был рекордный год с точки зрения увеличения туристического потока из России на Кипр.

На Кипре всё ещё ощущается кризис. Но правительство страны делает всё возможное, чтобы справиться с последствиями шока 2013 года, который, конечно, не мог не сказаться и на российско-кипрских экономических отношениях.

– Что изменилось с тех пор?

– Меньше россиян стали хранить деньги в кипрских банках. Впрочем, вместе с тем есть и положительный эффект: повысилась прозрачность деловых операций международных компаний, Кипр был исключён из «серого» списка российского Минфина. И нам – нашим бизнесменам, нашим деловым кругам – гораздо проще сейчас работать.

– В каких сферах сотрудничают Кипр и Россия?

– Во многих. Но прежде всего это туризм, телекоммуникации, энергетика и образование. Например, в рамках сотрудничества Кипрского технологического университета с Санкт-Петербургским государственным университетом открылась инновационная программа для аспирантов, посвящённая теме возобновляемых источников энергии. Будет создана опытная станция для производства электроэнергии и хранения формы водорода, который может быть использован как топливо.

В сфере торговли у нас некий спад. Дело в том, что Кипр понёс серьёзный ущерб из-за введения ответных мер на санкции ЕС. Продукция, которую Кипр экспортировал в Россию до 2014 года, была в основном сельскохозяйственной – продукты растительного и животного происхождения, вошедшие в санкционный список. В результате сейчас Кипр может экспортировать в Россию только фармацевтическую продукцию, а также некоторые другие товары в небольших количествах. Таким образом, кипрское сельское хозяйство, в частности, животноводство, несёт убытки из-за мер, введённых в ответ на санкции.

Однако в других областях, несмотря на первичную тенденцию к спаду, наши отношения в конечном итоге вышли на прежний уровень. Например, в сфере инвестиций. Отмечу, что Россия на данный момент является крупнейшим инвестором на Кипре, здесь постоянно регистрируются российские компании – они размещают свой бизнес здесь, делают инвестиции, и, таким образом, их присутствие имеет весьма существенное значение.

У маленького Кипра и огромной Индии – общая колониальная история, но именно после обретения обеими странами независимости от Великобритании в отношениях двух молодых республик началась новая эра.

В прошлом году Индия исключила Кипр из списка «непрозрачных» стран, и теперь сотрудничество между странами обещает достичь новых высот. Об открывающихся перспективах рассказывает Верховный комиссар Шри Рави Бангар, возглавляющий диппредставительство Индии на Кипре.

– Кипр и Индия издавна были торговыми партнёрами. Как страны взаимодействуют сегодня?

– Позвольте мне начать с истории. Торговые отношения между Индией и Кипром начались ещё во времена Римской империи. В период колониального правления Великобритании они продолжали развиваться и окончательно установились после обретения обеими странами независимости. Президенты Кипра считали своим долгом посетить Индию с официальным визитом, чтобы показать, насколько большое значение Кипр придаёт дальнейшему развитию сотрудничества. Сейчас мы готовимся к визиту президента Никоса Анастасиадиса в Индию. В рамках этого визита также состоятся встречи кипрских и индийских бизнесменов.

– Что было сделано за последнее время в плане экономического сотрудничества между двумя странами?

– Мы пересмотрели соглашение об избежании двойного налогообложения. Кипр был исключён из списка стран, которые не обмениваются информацией с индийскими налоговыми органами. В конце 2016 года на Кипре было подписано новое соглашение, которое исключает любое недопонимание и разночтение в плане обмена данными между налоговыми службами двух стран и открывает перспективы для развития инвестиций и международного бизнеса.

– Говоря об инвестиционной сфере, какова ситуация на данный момент?

– Совокупный объём инвестиций из Кипра в Индию составляет $9,11 млрд. Двусторонняя торговля – к сожалению, лишь $100 млн в год. Причина в том, что Кипр – маленький рынок. И член Европейского союза. Так что индийские товары сначала поступают на рынки Великобритании, Франции, Италии или Греции и только потом, через дистрибьюторов, попадают на Кипр.

По моему мнению, торговый оборот между нашими странами будет расти. Подумайте сами: в Индии проживает 1,3 млрд человек. Любой товар, поступивший на прилавки индийских магазинов, найдёт своего покупателя.

Кроме того, у нас есть перспективы в развитии туризма. Киприоты пока нечасто ездят в Индию. В свою очередь, из Индии на Кипр приезжают всего около тысячи туристов в год. При том, что ежегодно 15 млн индийских туристов путешествуют по миру. Но они ничего не знают о Кипре, поскольку Кипр в Индии не рекламируется.

Думаю, кипрские компании по недвижимости должны обратить внимание на потенциал индийского рынка. Даже если говорить о небольшом проценте населения Индии – людях, которые могут позволить себе инвестировать в зарубежную недвижимость, вести международный бизнес, открывать совместные предприятия, – то речь идёт о десятках миллионов человек. Среди этих людей найдутся те, кто оценит потенциал Кипра.

– Что Индия может предложить Кипру и что Кипр – Индии?

– Индия может поставлять сюда качественную фармацевтическую продукцию, текстиль, одежду, драгоценные и полудрагоценные камни, травы, специи. Кипр уже сейчас экспортирует в Индию металлолом, став своего рода региональным центром этого бизнеса: собирает металл со всего Восточного Средиземноморья и отправляет в Индию. Кроме того, Кипр может поставлять вино, масло, сыры. Конечно, остров очень маленький, удовлетворить потребности Индии в этих продуктах он не сможет, но для Кипра Индия – это огромный рынок. Даже если говорить только о 10% индийского населения, которые могут являться потребителями кипрской продукции, – это 130 млн человек, в 130 раз больше, чем на Кипре.

Около 60% населения нашей страны – молодые люди в возрасте до 35 лет, что создаёт не только рабочий потенциал, но и огромный спрос на товары и услуги. Индия живёт за счёт внутреннего рынка. Мы экспортируем, но наша доля в мировом экспорте мала: мы продаём свои товары на местном рынке и не можем удовлетворить спрос только за счёт своего производства. Так что у Кипра в этом плане есть большое преимущество. У нас с Кипром законодательная система одинаковая, торговое право прописано одними и теми же авторами, есть многолетние традиции деловой коммуникации на английском языке. В Индии легко работать. У нас демократическое государство, где строго соблюдаются законы.

Мало кто знает, что в Индии более 4600 национальных меньшинств и 22 национальных языка. И это не мешает, а помогает работать в стране. Уверен, что и русскоязычные читатели вашего журнала, и кипрские бизнесмены смогут по достоинству оценить потенциал сотрудничества с Индией. Я готов рассказать об этом подробнее в рамках специальной сессии на конференции Best Invest, которая состоится в Лимассоле 15 мая.

Последние полгода стали одними из самых значимых для решения кипрского вопроса с момента провала Плана Аннана в 2004 году. Совместные усилия лидеров общин Кипра Никоса Анастасиадиса и Мустафы Акынджи привлекли международное внимание и дали основания для надежды на успешное разрешение многолетнего конфликта. Однако по ряду ключевых вопросов достичь компромисса пока не удалось, а сами переговоры зашли в очередной тупик по причинам, не имеющим прямого отношения к делу. В этом материале, подготовленном на основании отчёта AXIA Research1, проводится подробный анализ позиций сторон и непосредственно переговорного процесса.

Кипр остаётся разделённым с лета 1974 года, когда в результате турецкого вторжения треть острова была оккупирована. Республика Кипр признана международным сообществом как единственное законное государство всего острова, тогда как самопровозглашённая «Турецкая Республика Северного Кипра» признаётся только Турцией.

Переговоры по кипрской проблеме ведутся с 1977 года. Текущий раунд начался в мае 2015 года, после избрания лидером турок-киприотов Мустафы Акынджи, являющегося, как и президент Никос Анастасиадис, сторонником объединения. В 2016 году переговорный процесс вёлся особенно интенсивно; в ноябре состоялось пятидневное заседание рабочей группы в Мон-Пелерине (Швейцария). Казалось, что кипрская проблема наконец имеет реальные шансы на решение. Это привело к активному политическому вмешательству всех заинтересованных стран.

Контекст и основные факторы

Переговоры в основном следуют политической и экономической логике, но в реальности кипрский вопрос гораздо сложнее, учитывая длительность конфликта, сильные националистические убеждения и тот факт, что в процесс вовлечены пять сторон (греко-кипрская и турко-кипрская общины, а также три страны-гаранта – Греция, Турция и Великобритания), чьи интересы не обязательно совпадают. При этом затрагиваются региональные и геополитические интересы и других стран.

Хотя публично это не признаётся, на нынешние переговоры влияют прошлые попытки воссоединения, в первую очередь, План Кофи Аннана 2004 года – обсуждение, похоже, разворачивается вокруг его положений. План Аннана был вынесен на голосование на два отдельных референдума, однако 76% греков-киприотов высказались против, в то время как 65% турок-киприотов, напротив, поддержали его.

Впрочем, в этот раз процесс в большей степени управляется Кипром, поскольку обе стороны активно участвуют в переговорах. Несмотря на то, что были найдены точки соприкосновения, главные трудности представляют следующие вопросы: недвижимость, территориальная корректировка, безопасность и гарантии. Общая цель состоит в том, чтобы любое достигнутое соглашение было одобрено на референдумах в обеих общинах и оказалось успешным в долгосрочной перспективе.

Нынешние переговоры не имеют временных ограничений, поэтому сроки их завершения неопределённы. Однако политическая логика подсказывает, что речь идёт о сравнительно недолгом периоде, учитывая потенциальную усталость от переговоров как на местном, так и на международном уровне (ЕС/ООН); недавний срыв переговоров в ответ на решение кипрского парламента, повлёкшее реакцию со стороны обеих общин; президентские выборы в феврале 2018 года в Республике Кипр и, наконец, обстановка внутри трёх стран-гарантов (экономическая нестабильность в Греции, сосредоточенность на политических событиях в условиях очевидного экономического спада в Турции, а также акцентирование внимания Великобритании на выходе из ЕС и ситуации вокруг двух военных баз на Кипре).

«Горячие» темы переговоров

Основные вопросы, обсуждаемые за столом переговоров, касаются следующего: управление и распределение власти, экономика, роль ЕС на Кипре после решения кипрского вопроса, недвижимость, территориальное урегулирование и, в конечном итоге, проблема безопасности и гарантий.

Но основное внимание в ходе переговоров сосредоточено на трёх последних аспектах – недвижимости, территориальном урегулировании, безопасности и гарантиях. Ещё одним спорным моментом является президентство на ротационной основе.

1. Под вопросом недвижимости подразумевается статус объектов недвижимости греков-киприотов и турок-киприотов, которыми они владели до вторжения 1974 года, в будущем федеративном государстве. Реституция, обмен или денежная компенсация уже согласованы (по Плану Аннана) в качестве трёх средств правовой защиты для урегулирования вопроса с собственностью, и именно на них основываются текущие переговоры.

2. Вопрос о территориальном разделении включает три аспекта: процентное соотношение территории каждой составляющей части нового государства; определение числа беженцев, которые смогут вернуться в оставленные в 1974 году жилища; протяжённость береговой линии для каждой общины в составе нового государства.

3. В части безопасности и гарантий необходимо прийти к соглашению по двум основным аспектам: безопасность греков-киприотов перед Турцией в контексте её нынешнего военного присутствия на острове (около 40 тыс. турецких военных на оккупированных территориях); и безопасность турок-киприотов перед греко-кипрской стороной (армия Республики Кипр насчитывает примерно 13 тыс. действующих военных и 70 тыс. резервистов; в то же время на острове находится около тысячи греческих военных).

Участие ЕС и ООН, а также политическая позиция России и США в новом соглашении о безопасности важны не только для успешного урегулирования, но и для того, чтобы сделать решение жизнеспособным и приемлемым для всех.

Сохранение нынешней системы безопасности и гарантий может спровоцировать военные кризисы. Например, «ракетный кризис» 1997 года, когда Кипр планировал разместить на острове две управляемые ракеты типа «земля-воздух» S-300 российского производства. Турция пригрозила вторжением или даже началом полномасштабной войны, если ракеты не будут возвращены России. Кризис окончился в 1998 году, после того, как Республика Кипр приняла решение о передаче ракет греческим военно-воздушным силам в обмен на альтернативное вооружение из Греции.

Важно то, что окончательный план обе общины должны вынести на голосование в рамках отдельных референдумов. Таким образом, лидеры обеих общин делают всё возможное, чтобы итоговое соглашение учитывало законные интересы граждан обеих сторон.

Цели сторон, участвующих в переговорном процессе

Республика Кипр

Воссоединение острова и нахождение комплексного решения в отношении прав собственности, территориального урегулирования и безопасности.

Территориальное урегулирование. Под управлением турок-киприотов останется 28,2% территории; районы Морфу и Фамагусты будут возвращены грекам-киприотам (возвращение Морфу рассматривается Республикой Кипр как необходимое условие, поскольку огромное количество беженцев смогут вернуться в прежние места проживания). Возвращение 90 тыс. переселённых греков-киприотов. Разделение береговой линии пополам (в прессе отмечается, что греко-кипрская сторона согласна оставить 50,4% береговой линии под своим управлением).

Отмена системы гарантий 1960 года и вывод турецких войск.

Выступает против президентства на ротационной основе с турко-кипрской стороной.

Ожидает существенного роста экономики страны после воссоединения.

Главные требования: возвращение региона Морфу под управление греков-киприотов; ротация президентства в новом государстве не предусматривается; вывод турецкого военного контингента и отмена системы гарантий 1960 года.

«ТРСК»

Воссоединение острова и нахождение комплексного решения в отношении прав собственности, территориального урегулирования и безопасности.

Территориальное урегулирование. Под управлением турок-киприотов остаётся 29,2% территории. Возвращение 60 тыс. переселённых греков-киприотов. Раздел береговой линии пополам.

Турция сохраняет статус страны-гаранта.

Выступает за президентство на ротационной основе как предпосылку политического равенства.

Ожидает выгоды от экономического превосходства Республики Кипр и её членства в ЕС и в еврозоне.

Главные требования: президентство на ротационной основе; сохранение присутствия турецких войск на острове; сохранение региона Морфу под управлением турок-киприотов.

Турция

Поддержка и продвижение требований турко-кипрской стороны.

Решение внутренних проблем Турции (внесение поправки к конституции при поддержке других, в том числе националистических, партий).

Использование кипрского соглашения для реализации стратегии Турции по превращению в региональный энергетический центр.

Сохранение статуса страны-гаранта в рамках любой достигнутой договорённости. Турция может оказать давление на Великобританию в вопросе изменения «Договора о гарантиях» 1960 года с учётом наличия на острове британских военных баз. Фактически это будет означать формирование турецких баз с характеристиками, аналогичными британским базам (другими словами, военные базы будут рассматриваться как территория Турции со своим собственным воздушным пространством и территориальными водами).

Отсутствие временных ограничений на переговорах. Турция может ожидать улучшения отношений с США после смены американской администрации, поэтому дополнительное время только приветствуется.

Главные требования: сохранение присутствия турецких войск на острове; возвращение Морфу не обсуждается.

Греция

Поддержка и продвижение требований греко-кипрской стороны.

Отмена существующей системы безопасности и гарантий и вывод турецких/греческих войск с острова. При этом Греция не исключает возможности присутствия турецкого/греческого военного контингента на Кипре, до полного его вывода после окончания недолгого переходного периода.

Решительная оппозиция Турции. Греко-турецкие отношения напряжены по ряду вопросов, и поэтому любой компромисс труднодостижим.

Главные требования: отмена системы гарантий 1960 года; вывод греческих/турецких войск с острова.

Великобритания

Выжидательная позиция. Следование стратегии, которая будет определена двумя лидерами. При этом полное сворачивание британских баз на острове крайне маловероятно.

Выгоды от урегулирования кипрского вопроса

Экономика Республики Кипр в значительной степени зависит от туризма, сферы услуг и банковского сектора, в то время как «ТРСК» опирается на университеты со студентами из Турции и других стран, казино, а также туризм и сельское хозяйство.

Ожидается, что в долгосрочной перспективе сотрудничество между двумя общинами более положительно скажется на развитии острова нежели сохранение статуса-кво.
Предположительно, урегулирование кипрского вопроса повлечёт:

1. нормализацию отношений греков-киприотов с Турцией;
2. региональное сотрудничество и процветание, которые, в свою очередь, могут активизировать отношения между ЕС и Турцией;
3. устранение внутренних барьеров для торговли (буферная зона ООН);
4. гармонизацию турко-кипрской экономики с нормативно-законодательной базой ЕС;
5. развитие стратегической инфраструктуры и инвестиционной деятельности (в том числе, в регионе Фамагусты);
6. рост интереса со стороны инвесторов (как местных, так и иностранных), что ускорит развитие экономики;
7. сотрудничество в сфере экономики, торговли, образования и энергетики;
8. активный рост туристического сектора;
9. потенциальный выход греков-киприотов на турецкий рынок и наоборот; в свою очередь, турки-киприоты и Турция могли бы получить доступ на рынок ЕС;
10. сотрудничество в сфере добычи углеводородов за счёт устранения препятствий, созданных Турцией и турко-кипрской стороной в отношении границ исключительной экономической зоны Кипра (ИЭЗ).

Кроме того, воссоединённый Кипр укрепит имидж ЕС как миротворца, прилагающего усилия для решения проблемы беженцев и терроризма.

Кто профинансирует решение?

Финансовый аспект, и в частности вопрос об источниках финансирования процесса объединения, является важной частью переговоров.

Впервые проводится оценка стоимости объединения острова. Этим занимается группа специалистов из четырёх организаций: МВФ, Всемирного банка, ЕЦБ и ЕС. Они должны были представить результаты своей работы к концу октября 2016 года, чего не произошло: эксперты столкнулись с трудностями при сборе и обработке данных, предоставленных «ТРСК». По приводимым в прессе оценкам, на объединение острова может понадобиться от €10 до 15 млрд.

По информации Кипрского новостного агентства, в случае урегулирования кипрской проблемы Европейская комиссия готова выделить Кипру €3,1 млрд в рамках Многолетней программы финансового развития.

На период с 2014 по 2020 годы бюджет ЕС для Кипра составляет €1,3 млрд (при этом участие Республики Кипр в финансировании составит около €0,2 млрд); из них всего €60 млн пойдут на развитие экономики. Таким образом, около миллиарда евро может быть выделено из нераспределённых средств в существующих фондах, а остальное финансирование – в рамках специального «мирового соглашения», подобного ирландскому. При этом участие третьих стран (например, России и США), и частного сектора, будет не менее важным.

Успех, достигнутый на переговорах

Переговоры под эгидой ООН возобновились в мае 2015 года, сразу после избрания Мустафы Акынджи лидером турок-киприотов. Отметим, что избрание Акынджи рассматривалось Республикой Кипр как положительный фактор: новый лидер известен своей контрнационалистической позицией и интересом к воссоединению острова, а также противодействием растущему влиянию Турции в «ТРСК».

Уже более 20 месяцев оба кипрских лидера ведут постоянный диалог и демонстрируют политическую приверженность идее всеобъемлющего урегулирования при поддержке ООН. При этом решение кипрской проблемы – это и реализация личных амбиций для Анастасиадиса и Акынджи. В 2016 году состоялись три интенсивных раунда переговоров, в результате которых 7 ноября стартовало пятидневное заседание рабочей группы в швейцарском Мон-Пелерине.

Следует отметить, что подход двух лидеров отличается от предложенного в Плане Аннана в 2004 году: они стремятся обеспечить приемлемость соглашения для обеих общин. А значит, некоторые аспекты Плана Аннана, например, касающиеся безопасности и гарантий, необходимо изменить.

Международное сообщество не осталось в стороне от переговорного процесса. Так, Кипр посетили несколько высокопоставленных правительственных чиновников, включая тогдашнего вице-президента США Джо Байдена, тогдашнего госсекретаря США Джона Керри, министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова, председателя Еврокомиссии Жана-Клода Юнкера и др.

Переговоры между двумя лидерами дали положительные результаты, по крайней мере, по четырём из шести рассматриваемых аспектов, а именно: управление и разделение власти, экономика, ЕС и недвижимость. Однако позиции сторон до сих пор существенно расходятся по ряду жизненно важных вопросов, в том числе территориального разделения; и безопасности, и гарантий.

Территория

11 января 2017 года стороны представили карты Кипра с указанием своих ожиданий по территориальному разделению. Согласованные критерии предусматривали, что под управлением турок-киприотов останется 28,2%–29,2% территории острова. Карты были представлены сторонами впервые за всю историю переговоров, и такой шаг, безусловно, можно охарактеризовать как положительный. Несмотря на это, греко-кипрская сторона пришла к выводу, что карта, подготовленная турко-кипрской стороной, не предполагает справедливого территориального урегулирования.

Безопасность и гарантии

Конференция 12 января с участием также трёх стран-гарантов и ЕС в роли наблюдателя стала отправной точкой по теме безопасности и гарантий. Была подготовлена почва для дальнейших обсуждений технической стороны этого аспекта, которые прошли 18 и 19 января. Как ожидается, они инициируют политические дискуссии и завершатся конференцией на высшем политическом уровне. Результаты этих обсуждений не были обнародованы, однако всё указывает на то, что их сценарий был предложен греко-кипрской стороной. По словам заместителя представителя Правительства Республики Кипр Виктораса Пападопулоса, это предложение предусматривает вывод 75% турецких войск, находящихся в настоящее время на острове, с первого дня урегулирования кипрского вопроса, в то время как окончательный вывод турецкого военного контингента будет осуществлён в течение заранее определённого короткого переходного периода.

23 января Специальный советник Генсека ООН по Кипру Эспен Барт Эйде проинформировал членов Совета Безопасности ООН о последних успехах в переговорах по кипрской проблеме. По итогам встречи Эйде заявил о том, что ООН сделает всё возможное для содействия воссоединению острова, добавив, что обе стороны и три страны-гаранта готовы искать новые пути разрешения вопроса безопасности и гарантий. По его словам, именно сейчас появилась уникальная возможность найти решение и она не должна быть упущена.

Перспективы скорого решения

Трудно оценить, когда будет завершён текущий раунд переговоров и каков будет их результат, – переговорный процесс является «открытым», так как стороны не согласны следовать каким-либо временным ограничениям. Тем не менее, некоторые предстоящие события условно являются своеобразными вехами. Так, в апреле текущего года пройдёт референдум по поправкам в турецкую Конституцию, которые, если будут приняты, наделят президента Реджепа Тайипа Эрдогана ещё бόльшим политическим влиянием на национальном уровне. Кроме того, на февраль 2018 года намечены президентские выборы в Республике Кипр.

Эрдоган, скорее всего, станет катализатором в решении кипрского вопроса. Если предположить, что изменённая Конституция Турции по итогам апрельского референдума будет утверждена, Эрдоган обретёт ряд исполнительных полномочий, таких как право формировать свой Кабинет министров, принимать законы, назначать выборы, объявлять чрезвычайные положения и пр. Это позволит ему «маневрировать» вокруг кипрской проблемы без поддержки партий – сторонников жёсткого курса (Партия справедливости и развития (АКP) и Партия национального действия (MHP)).

В свою очередь, для президента Никоса Анастасиадиса в скором времени начнётся обратный отсчёт до выборов в феврале 2018 года и процесс формирования предвыборных альянсов.

Энозис как повод

Ещё одним препятствием на переговорах стала политическая напряжённость, возникшая в ходе встречи лидеров общин 16 февраля. Причина этого – отказ греко-кипрской стороны обсуждать на встрече исключительно вопрос «дня Энозиса»; в результате Акынджи покинул зал переговоров.

Как известно, 10 февраля Парламентский комитет по вопросам образования и культуры принял решение вынести на голосование предложенную партией ультраправых (ЭЛАМ)
поправку, согласно которой в программу начальной школы включено празднование дня Энозиса (годовщины референдума 1950 года, посвящённого объединению с Грецией). Турки-киприоты выступили с резкой критикой этого решения, заявив, что оно подрывает доверие между двумя сторонами.

Акынджи также отказался присутствовать на встрече с Анастасиадисом, запланированной на 23 февраля. Реакция турко-кипрской стороны и «подливание масла в огонь» правыми силами с обеих сторон представляют угрозу для продолжения переговоров в ближайшем будущем.

Несмотря на последние успехи, консенсус до сих пор не достигнут, особенно в вопросах территориального урегулирования, недвижимости и президентства на ротационной основе. При этом недостаточно договориться по вопросу безопасности и гарантий, необходимо ещё и получить одобрение обеих общин на референдумах. Для этого соглашение должно решать проблемы каждой из сторон, также необходимо единство большинства политических партий, особенно с греко-кипрской стороны, где политический ландшафт является более сложным (о чём свидетельствует, например, отказ от Плана Аннана в 2004 году).

В контексте решения кипрского вопроса, правящая партия Кипра ДИСИ (консервативные демократы) пользуется поддержкой только основной оппозиционной партии АКЕЛ (коммунисты) из семи других, представленных в парламенте партий. Впрочем, ДИСИ и АКЕЛ выражают интересы большинства греков-киприотов. В дополнение, согласно последним опросам Анастасиадис представляется наиболее подходящим кандидатом на пост как президента Республики Кипр в следующий президентский срок, так и главы нового федеративного государства, в случае достижения соглашения.

Два возможных сценария

На данный момент существуют два возможных сценария для текущего раунда переговоров: 1) достижение комплексного соглашения и 2) завершение этого раунда.

Сценарий №1.
Комплексное решение

Все участники переговорного процесса (греко-кипрская и турко-кипрская общины, страны-гаранты, ЕС и ООН) согласуют все нерешённые вопросы. При этом единство политического ландшафта на Кипре и, прежде всего, в греко-кипрской общине, является необходимым предварительным условием для положительного исхода референдумов.

В рамках этого сценария властям понадобится два-три месяца для подготовки конституций федеративного государства и двух его автономных частей (субъектов). После завершения этого периода гражданам будет дано ещё два-три месяца для изучения и обсуждения условий соглашения, с последующим проведением референдумов в обеих общинах.

Сценарий №2.
Завершение текущего раунда

Участники не могут достичь соглашения по всем спорным вопросам, и нынешний этап переговоров оказывается безрезультатным. Как показал недавний инцидент с днём Энозиса, переговоры по объединению острова поставить под угрозу легче, чем изначально ожидалось. Скорее всего, как свидетельствует история, переговоры возобновились бы в будущем, но по прошествии некоторого времени.

Если нынешний раунд оказывается провальным, то существует реальная опасность разделения Кипра на две части. Это усугубляется прежними заявлениями Акынджи и Эрдогана о том, что Турция может аннексировать северную часть Кипра. И даже в случае, когда аннексия окажется лишь угрозой, бесповоротное разделение острова вполне вероятно. Помимо очевидных последствий и потери любых потенциальных выгод от мира, разделение окажет непосредственное влияние на Республику Кипр и её планы развития энергетического сектора: Турция, как ожидается, станет более активно требовать долю в ИЭЗ Кипра и претендовать на часть будущей прибыли от эксплуатации недр.

Впрочем, в случае прекращения переговоров сценарий перманентного разделения острова вряд ли будет реализован. Вероятнее всего, переговоры возобновятся после некоего перерыва, чему будут способствовать политические стимулы с обеих сторон, такие как президентские выборы в Республике Кипр в феврале 2018 года и аналогичные выборы в «ТРСК» в апреле 2020 года.

План Аннана 2004 года

• Территориальное деление. 28,5% территории острова останется под управлением турок-киприотов, при этом основная часть территорий Фамагусты и Морфу будет возвращена грекам-киприотам.
• Недвижимость. Число греков-киприотов и турок-киприотов, которые вернутся в прежние места проживания в другом субъекте федерации, не сможет превышать 18% населения каждого субъекта в течение переходного периода в 19 лет или до тех пор, пока Турция не присоединится к ЕС, что большинство греков-киприотов посчитали несправедливым. Это положение применялось бы в том случае, если греки-киприоты/турки-киприоты пожелали бы приобрести недвижимость на территории другого субъекта.
• Безопасность и гарантии. Предусматривался семилетний переходный период, в процессе которого греческий и турецкий военный контингент останутся на острове. Численность каждого из них не должна была превышать 6 тыс. военных, а к концу 2018 года или после вступления Турции в ЕС – сократиться до 3 тысяч. Стоит отметить, что План Аннана не предусматривал каких-либо положений касательно сворачивания двух британских военных баз на острове.

Константинос Зузулас
Управляющий директор группы исследователей

Дамиани Папатеодоту
Аналитик Axia Ventures Group Ltd
www.axiavg.com
+357 (22) 742013