Прошедший год запомнится многими событиями, важнейшее из которых – перестройка геополитической конфигурации Восточного Средиземноморья. Стратегическое равновесие в регионе вновь под угрозой. Турецкие действия в территориальных водах Кипра, активизация США, изменения в соседних странах, новые альянсы и расколы, оригинальные подходы к решению «проблемы разделенности» острова. Факторов много, их анализ и прогнозы мы представляем на суд читателей.

Что остановит Турцию?

В 2019 году геополитическое напряжение в регионе постоянно росло из-за турецкой геологоразведки газа в «спорных водах» континентального шельфа. Кипрская дипломатия подготовила достойный ответ на европейском уровне.

В ноябре министры иностранных дел в рамках Совета ЕС поддержали меры, предусматривающие «санкции для лиц и организаций, ответственных за незаконную разведку и добычу углеводородов в Восточном Средиземноморье». Анкара уже успела эмоционально ответить на принятие санкций, в очередной раз пригрозив заморозить переговоры о вступлении в ЕС, а заодно напомнила Брюсселю о проблеме беженцев, для которых всегда можно открыть ворота в желанный «европейский рай». 

Наиболее тревожный вариант развития событий может быть представлен как дальнейшая эскалация напряженности. Анкара продолжит разведку газа несмотря на санкции ЕС, понимая, что до военных столкновений дело не дойдет. Надо учитывать и психологический фактор. Подписание Никосией крупнейшего концессионного контракта по добыче природного газа с международным консорциумом (компаниями Shell, Noble Energy, Delek) c оценкой прибыли примерно в $9,5 млрд вызывает плохо скрываемое чувство экономической зависти.

Тем не менее вероятен и более спокойный геоэкономический трек. Естественным ограничителем турецких амбиций может выступить экономика. Даже если геологоразведка подтвердит наличие месторождений, стоимость их добычи окажется непомерно высока. Экономика страны погружена в сильнейшую за последние десять лет рецессию. Санкции, упомянутые выше, предусматривают ограничение финансирования со стороны Европейского инвестиционного банка, которой уже приостановил поддержку ряда проектов. Страна по-прежнему сильно зависит от европейского рынка и инвестиций. Серьезных внешних инвесторов на Западе для добычи углеводородов Турция не найдет. Предчувствие нового глобального экономического кризиса заставляет компании пересматривать проекты с капитальными инвестициями и высокими издержками. Расчет на китайские вложения также не оправдан: проекты не пройдут верификацию по критерию геополитических рисков.

Пока турецкий режим сползает к «милитаристической авторитарности» экономические выгоды от месторождений не возможны. Персонификация власти, агрессивная внешняя политика по всему периметру отношений делают турецкие морские зоны в Восточном Средиземноморье инвестиционно бесперспективными. Определенно, в Анкаре это понимают, но отыграть ситуацию назад невозможно. Слишком часто политическая память XX века свидетельствует, что авторитарные «отцы нации» отличаются обостренным чувством внешнеполитической гордости, которая в итоге дорого обходится стране и народу. Выступая на трибуне Генеральной Ассамблеи ООН в сентябре 2019, Эрдоган заявил: «Недопустимо, когда одна часть мира живет в условиях процветания и роскоши, обсуждает цифровые технологии, роботов, искусственный интеллект, ожирение, а другая – страдает от голода, нищеты, неграмотности». Трагическая ирония состоит в том, его собственное правление способствует приближению Турции ко второй группе стран.

Вниз по часовой стрелке

Теперь фокус нашего внимания начинает перемещаться от Турции вниз по часовой стрелке – к Сирии, Ливану, Израилю и Египту. Кратко рассмотрим политэкономическую ситуацию в каждой из этих стран с учетом их отношений с Кипром.

Сирия

Перманентная гражданская война и сохраняющаяся перспектива распада – не очень привлекательные характеристики для самой близкой (географически) к Кипру страны арабского мира. При этом Сирия также рассчитывает на свою долю углеводородных залежей. Официальный Дамаск уже заявлял о планирующихся контрактах по их добыче с «дружественными странами», главную из которых определить не сложно: два года назад Россия и Сирия согласовали «дорожную карту» энергетического сотрудничества, включающую разведку и добычу газа на шельфах. Детальной информации всё еще нет. Официально сообщается лишь о «поэтапной реализации проектов в области геологоразведки на шельфе Сирии, восстановлении и модернизации нефтегазовой инфраструктуры, а также о подготовке сирийских квалифицированных кадров». Сирийские шельфы, а заодно авиабазы и морские порты – это ворота, через которые Москва входит в регион в качестве крупного внешнего игрока на фоне обострения соперничества с США (об этом ниже). Во всяком случае, заголовки примерно в таком стиле, как «Москва и Вашингтон не поделили сирийские углеводороды», претендуют на отражение реальности в среднесрочной перспективе.

Ливан

Ливан не без основания считается одной из самых демократических арабских стран. Уход в отставку премьер-министра и даже президента под влиянием народных выступлений – обычное дело. В стране сложилась уникальная система конфессионально-политического равновесия. Президентом может быть только христианин (маронит), а премьер-министром и главой парламента – мусульманин (соответственно, суннит и шиит).

Сегодня балансы нарушены как в политике, так и в экономике, которая переживает не лучшие времена. Более четверти населения живет за чертой бедности, а порядка 40% молодежи не имеют постоянной занятости и часто направляют свою энергию в радикальные политические потоки. В довесок к экономическим трудностям добавились волны беженцев из Сирии. Осенью прошлого года почти половина населения страны вышла на антиправительственные демонстрации, протестуя против запредельной коррупции и «политического ожирения» власти. Интересно, что одним из самых сильных раздражителей стала попытка правительства ввести налог на звонки через WhatsApp и другие мессенджеры.

Пока главной функциональной проблемой остается формирование нового правительства. В такой политически и конфессионально мозаичной стране, как Ливан, собрать в один кабинет министров «аполитичных технократов, нацеленных на борьбу с коррупцией и решение конкретных проблем» (ультимативное требование протестующих) – задача почти фантастическая. В этих условиях привлечение инвесторов к разработке газовых месторождений остается одним из немногих шансов на удержание экономического равновесия. У Ливана до недавнего времени существовала проблема делимитации морских границ с Кипром. Ливанская акватория включает десять перспективно «углеводородных» блоков, четыре из которых граничат с кипрскими водами. Апрельская встреча на уровне министров иностранных дел двух стран вывела диалог на поиск скорейшего компромисса.

Израиль

Страна в прошлом году удивила затянувшимся периодом политического бессилия, загнав себя в патовую ситуацию, осложненную коррупционными обвинениями в адрес Биньямина Нетаньяху. Внук и сын профессиональных историков оказался перед сложной дилеммой (для политика это почти всегда «уйти или остаться»), от решения которой зависит то, каким он сам войдет в историю Израиля. Но похоже, наступает «осень патриарха». Компромисс по составу кабинета министров пока не достигнут, и на момент написания статьи нельзя исключать третьи за год парламентские выборы, что выглядит достаточно абсурдно. Пока же Кнессет фактически дисфункционален. Эксперты заговорили о глубоком кризисе политической системы Израиля, созданной отцами-основателями 70 лет назад.

Впрочем, серьезных альтернативных вариантов пока также не предлагается. Эксперименты уже проводились. Можно вспомнить, что в 1992–2001 годах Израиль был единственной в мире страной, выбирающей главу правительства прямым всенародным голосованием, но эффективность исполнительной власти не повысилась. Сказывается известная особенность: мозаичность партийно-политического ландшафта, допускающего непропорциональное влияние маленьких партий. Анализ внутренних последствий выходит за рамки этого материала. Но в области внешней (в том числе энергетической) политики и региональной безопасности наблюдается тревожный регресс. Кнессет не может проводить важные законы, в том числе в области энергетики и национальной безопасности. Большинство региональных инициатив носит проамериканский характер, но для Кипра существеннее другое. Израиль – важный энергетический союзник в регионе, играющий ключевую роль в строительстве трубопровода EastMed.

Египет

Президент Абдель Фаттах ас-Сиси в последние несколько лет демонстрирует успехи в области политической консолидации власти. Не просто так его магистерская курсовая работа в военном колледже Пенсильвании (США) анализировала перспективы демократии на Ближнем Востоке. Агрессивные исламистские силы выведены за рамки официальной государственности, наиболее упорные маркируются как «террористы» и уничтожаются физичес-
ки. Стабильно растет экономика, ВВП и снижается безработица – верный залог поддержки проводимого курса большинством населения. Возвращаются иностранные кредиторы – как страны (Саудовская Аравия, ОАЭ), так и межправительственные организации (кредит от МВФ на $12 млрд).¹

Египет в настоящее время – важнейший арабский экономический партнер для Кипра. В мае прошлого года было подписано соглашение о строительстве подводного электрокабеля, соединяющего Европу и Африку и передающего 2 000 МВт электроэнергии в оба направления. Успешно развивается трехсторонняя (Кипр – Греция – Египет) инициатива CEG-COIN, сориентированная на поддержку инновационного бизнеса и технологических стартапов. Но главное, что Кипр и Египет начали работу над исключительно важным проектом по транспортировке природного газа с обширного месторождения «Афродита» до терминала Идку к востоку от Александрии. В этой области Египет на порядок превосходит другие арабские страны, здесь уже есть часть инфраструктуры для экспорта голубого топлива: два завода по производству СПГ, и газопровод, ведущий в Иорданию, Сирию, Ливан и Израиль (по Синайскому полуострову). Намечено строительство подводного газопровода протяженностью примерно 300 км, который будет поставлять в Египет около 8 млрд м3 газа в год для сжижения. Оценочная стоимость проекта приближается к $1 млрд. Учитывая это, кипрское правительство начало соответствующие переговоры с Европейским инвестиционным банком.

Под знаком «Лысого орла»

До недавнего времени главная проблема региона заключалась в отсутствии лидера. Ни одна из сил (Греция + Кипр, Израиль, Турция, арабские страны) не была в состоянии обеспечить стабильную политическую среду для разведки и добычи углеводородных запасов. Но в 2019 году на авансцену Восточного Средиземноморья вышли США, сделав на регион большую ставку и рассчитывая на внешнеполитические бонусы, с учетом предстоящей президентской кампании. Используя орнитологическую метафору, можно сказать, что с прошлого года процессы в Восточном Средиземноморье начали развиваться под знаком «Лысого орла».²

В Сенат Конгресса внесен резонансный билль «О безопасности и энергетическом партнерстве в Восточном Средиземноморье», который в числе прочего планирует «укрепление сотрудничества в сфере безопасности с Грецией, Кипром и Израилем». Однако документ дает понять, кто именно готов стать гарантом этой безопасности. Не случайно госсекретарь Майк Помпео принял участие в трехстороннем саммите (Греция – Кипр – Израиль) в марте прошлого года. Анализ документа³ показывает, что США намерены спроецировать на регион основные элементы глобального противостояния с Россией. Прежде всего, энергетического. Законопроект буквально нашпигован антироссийскими пассажами, от рекомендаций по отказу от портовых услуг судам до ограничений по закупкам российских вооружений. Цель Вашингтона – взять под контроль разведку, добычу и логистику углеводородов из региона в Европу, ослабив энергетические позиции Москвы.

Напомним в связи с этим, что недавно под влиянием США Еврокомиссия внесла изменения в Третий энергетический пакет ЕС антироссийских положений, сделавших их (в нарушение Конвенции ООН по морскому праву) экстерриториальными. Однако американских стратегов может подвести неоднородность и потенциальная конфликтность Восточного Средиземноморья. «Тонкая настройка» американской внешней политики в регионе – задача для искусной дипломатии, которая не под силу администрации Трампа в ее нынешнем виде с постоянной кадровой чехардой, угрозой импичмента и грубым лоббизмом энергетических корпораций.

«Средиземноморский билль», скорее всего, будет принят. Он соответствует логике двух принятых антироссийских законов: CAATSA («О противодействии противникам посредством санкций») и Kremlin Act («О защите от агрессии Кремля»). Кроме того, в оборонный бюджет США на 2020 год включены значительные расходы на санкции против газопровода «Северный поток – 2», что также стало тревожным примером начинающихся геоэнергетических войн.

Можно предположить, что еще одно важное событие прошлого года – создание «Газового форума Восточного Средиземноморья»⁴ – также прошло под аккомпанемент обновленной вашингтонской стратегии, направленной на создание регионального газового рынка, исключающего Турцию. И всё же (здесь ошибаются многие аналитики), тесные отношения США и Турции не стоит оценивать, как реликт прошлого. Анкара строго выполняет свои обязательства в НАТО (особенно ценным было участие турецких солдат в рядах ISAF – международных сил содействию безо-
пасности в Афганистане) и является важным элементом проамериканской военно-политической модели в регионе. Для Вашингтона важна перспектива использования турецких баз и военных объектов.

Итак, с одной стороны, мы наблюдаем оформление нового альянса Израиля, Греции и Кипра под патронажем США. С другой – Трамп встречается с Эрдоганом в пику усиливающимся антитурецким настроениям в Конгрессе (признание геноцида армян в Османской империи), а в публичное пространство выпархивают экспрессивные твиты из Белого дома, в которых страны вновь становятся «лучшими друзьями».

Берлинские новации: квинтет под управлением ООН

Итоги ноябрьской неофициальной встречи Генсека ООН с лидерами кипрских общин в Берлине содержат элемент неожиданности. Сделана попытка изменения механизма для решения кипрского вопроса. Поиск компромисса будет идти в формате «5 + ООН», с присоединением к классическому составу (ООН, КИПР, «ТРСК») трех гарантов независимости по Договору о гарантиях 1960 года.

Встреча в Берлине лидеров двух кипрских общин и генсека ООН

В заявлениях по итогам встречи виден ритуальный энтузиазм, но эксперты уже начинают задавать вопросы.

Во-первых, для начала переговоров Турция (одна из стран-гарантов) должна как минимум выполнить два условия: прекратить разведку на участках кипрского шельфа и отказаться от заселения Вароши (район Фамагусты).

Во-вторых, и это существеннее, «новый» формат – это неуклюжая реновация дипломатической архитектуры 60-летней (!) давности. Кроме того, надо помнить, что основным смыслом договора было исключение возможности энозиса,⁵ гарантия сохранения независимости греко-кипрской общины. Вопрос объединения Кипра и Греции окончательно закрыт (со мной могут не согласиться политики из партии ЭЛАМ и правого крыла ДИСИ,2 но их позиция – искажение объективной реальности). Автоматически потеряла смысл система гарантий. Существуют опасения, что переговоры в формате квинтета могут узаконить вмешательство внешних сил в дела суверенного государства.

В-третьих, такой подход идет вразрез с позициями России, которая поддерживала замену системы существующих гарантий на новую, при ведущей роли СБ ООН (прежде всего, его пяти постоянных членов). С таким предложением выступил глава российского МИДа Сергей Лавров на переговорах с греческим коллегой Никосом Дендиасом незадолго до берлинской встречи. Отдельно стоит вопрос о присутствии на севере острова турецкого контингента, поддерживающего в интересах турецкой общины «систему безопасности». Два года назад Никос Анастасиадис предложил заменить эти силы на международный контингент, состоящий из представителей стран ЕС. Анкара, естественно, отказалась от диалога по этому вопросу.

Выводы

Суммируем итоги геополитического обзора. Открытие газовых и, возможно, нефтяных залежей на шельфах Восточного Средиземноморья превращает его в один из самых важных и одновременно конфликтных регионов мира. С середины прошлого века трехсторонняя связь США, Израиля и Турции обеспечивала основу региональной стабильности. Однако сегодня этот триумвират стал частью истории.

Формируются новые стратегические союзы и альянсы. Сразу несколько крупных субъектов начало активную игру, правила которой не являются общими и обязательными. Регион становится ареной для проекций соперничества ведущих глобальных игроков (США, ЕС, Россия), где они могут сводить счеты и азартно отыгрываться за поражения в мире большой геополитики. Фактор Турции остается негативным триггером, дестабилизирующим обстановку в регионе. Режим Эрдогана продолжит проецировать вовне воинственные амбиции, необходимые для удержания власти внутри.

Кипр в последние годы выстраивает грамотные и сбалансированные отношения со всеми близкими странами. Эта дипломатия имеет два главных измерения: политическое (консолидация региона на антитурецкой платформе) и экономическое (максимальные дивиденды от использования углеводородных богатств). В последнем случае ставка делается не только на Египет и Ливан, но и на Израиль, отношения с которым рассматриваются как равновесные и не противопоставляемые арабскому направлению.

Наконец, сомнительно, что новый формат урегулирования, предложенный ООН, будет способствовать быстрому решению кипрской проблемы. Система внешних гарантий для Кипра безнадежно устарела и не способна придать столь необходимую динамику переговорному процессу. Важнее гарантии внутренние: общины должны четко понимать, что вместе они станут сильнее как экономически, так и политически. Однако при нынешнем турецком режиме такой вариант исключен. А это значит, что объединенный Кипр как центр стабильности и процветания в регионе всё еще остается важнейшей целью на политическом горизонте.

Владимир Изотов

НИУ ВШЭ (Москва)
Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

¹ См. «Часто задаваемые вопросы об МВФ и Египте» (IMF and Egypt Frequently Asked Questions, www.imf.org).

² Лысый Орел (Bald Eagle) или белоголовый орлан – национальная эмблема США.

³ Документ доступен на сайте сенатора Марко Рубио www.rubio.senate.gov.

⁴ Члены организации: Греция, Египет, Израиль, Иордания, Италия, Кипр, Палестина.

⁵ Ένωσις (греч. – соединение, единство) – национально-политическое движение за воссоединение с Грецией.