Мы тонем в информации, но задыхаемся от нехватки знаний.
Джон Нейсбит, писатель и футуролог. 

При подготовке этой статьи вспомнились университетские занятия конца 1990-х по социологии. Российские профессора давали студентам более-менее понятную картину мира. Считалось, что мы живём в интереснейший период между постиндустриальной и технотронной эрами, а большинство населения занято в производстве, переработке и распространении информации. Авторы этих концепций (Д. Белл, Дж. Нейсбит, Э. Тоффлер,) настаивали на том, что динамика и дальнейшая эволюция нашего общества обусловлена знаниями и наукой. При этом прогнозы на будущее были относительно оптимистичными.

Сегодня есть всё больше оснований говорить о том, что развитие цивилизации отклонилось от этих сценариев, а динамика современности обусловлена информационным хаосом, фейковыми твитами и «гибридными войнами». Что же случилось с нашим миром?

В праве на понимание – отказать

Элвин Тоффлер ещё в середине 1960-х начал исследовать понятие футурошока (шока будущего) для описания разрушительного стресса и дезориентации, которые вызывают у индивидов слишком большие перемены, происходящие за слишком короткое время. До распространения интернета оставалось почти 40 лет, и, конечно, его появление многократно усилило этот процесс. Кардинально изменился сам процесс познания и осмысления окружающего мира.

Сегодня глобальная сетевая среда безвозвратно отрезает нас от традиционных способов мышления, восприятия и адаптации. Кажется, что футурологи соревнуются в невероятности собственных прогнозов. Вот, например, что пишет Пол Рут Уолп, старший биоэтик НАСА: «Через 20 лет по капиллярам нашего мозга будут циркулировать наноботы, которые будут соединять неокортекс, кору нашего мозга, с искусственным неокортексом в облаке знаний (что-то вроде гигантского iCloud), расширяя таким образом наш мозг до немыслимых размеров».

Проблема адаптации человечества к новым технологиям и огромному объёму информации встаёт всё острее. И далеко не очевидно, что ответ на этот вызов будет положительным. Здесь мы выходим на важнейший вопрос соотношения знания и информации в современном мире.

В учебниках всё ещё можно прочитать, что информационное общество понимается как «общество знания» (читатели старших поколений простят автора за аналогии советского периода). Однако в наших глазах оно перестало быть таким. Если задуматься всерьёз, процессы пошли в противоположном направлении. На смену знанию приходит незнание. И это один из самых важных и тревожных парадоксов. Мы просто не заметили, как нам отказали в праве на понимание происходящего.

Американец Уолтер Липпман много писал о том, что простому человеку недоступно понимание нашей реальности, состоящей из сложного сплетения политических, общественных и экономических факторов. На помощь «простым людям» приходят средства массовой информации, создающие упрощённую и понятную псевдореальность и предлагающие личному и общественному сознанию удобные объяснения. Таким образом, медиа выступают необходимым посредником между объективной реальностью и человеком. Мы видим наглядную иллюстрацию современности, хотя эти принципы были сформулированы Липпманом 95 назад, в известной работе 1922 года «Общественное мнение».

Сегодня Липпмана с энтузиазмом цитируют обществоведы и студенты-социологи, восхищаясь его способностью предвидеть далёкое будущее. При этом забывая, что Липпман был не учёным, а, прежде всего, журналистом и политическим комментатором (в 1961 году за интервью с Никитой Хрущевым он даже получил Пулитцеровскую премию). Такие люди как никто заинтересованы в создании образа медиа как общественного института («четвёртой власти»), необходимого для того, чтобы «настойчиво сформировать» понимание окружающей сложности.

Похоже, что сегодня политики, международные институты и транснациональная бюрократия стали на сторону Липпмана и – намеренно или нет – культивируют у нас «понимание непонимания». Мрачное видение из жизни будущих поколений, поражённых футурошоком, может быть таким. Открывая независимые информационные ресурсы в сети, пытаясь самостоятельно найти ответы на злободневные вопросы, человек видит на экране предупреждающую надпись: «Извините, но вам отказано в праве на понимание происходящего. Пожалуйста, смотрите очередной выпуск новостей».

Гибридные войны и «армрестлинг в глобальном киберпространстве»

Знакомый дипломат среднего ранга в частной беседе обратил внимание на необратимые изменения внешнеполитической реальности: «Сегодня каждая вторая конференция по международным отношениям обсуждает “гибридные войны”. Дипломатия преобразилась: ценится не стратегическое видение и искусство переговоров, а умение разбираться в прокси-серверах и борьба с дезинформацией. В ряде случаев внешняя политика свелась к информационным вбросам, фейковым новостям и взаимным обвинениям в кибершпионаже. Это какой-то “армрестлинг в глобальном киберпространстве”».

Дипломаты, как правило, хорошо знают, о чём говорят. «Гибридные войны» – сложное понятие, описывающее комплексное воздействие на противника. Впрочем, пока даже военные пока не совсем точно представляют характер угроз и конфликтов. В одном из недавних стратегических документов Пентагона говорится о том, что «будущие конфликты будут преимущественно “гибридными”, содержащими разнообразные комбинации технологий и методов, которые не поддаются классификации».

При этом формально (по крайней мере, с точки зрения международного права) государство не подвергается атаке, но его национальная безопасность и суверенитет находятся под угрозой. Целями могут быть смена мнения относительно политической партии, её лидера, имиджа крупной компании, инвестиционной привлекательности отдельных стран и регионов.

Визитными карточками современных гибридных войн стало абсолютное игнорирование любой морали, использование набора «чёрных» социально-политических технологий, включающих подделку новостей (фейки), искажение фактов, клевету, фальсификацию истории. Конструкторы «гибридных войн» рассчитывают на массовую мобилизацию населения, которое намеренно втягивается в антагонизм во всех сферах – от внешней политики до культуры и религии. К сожалению, непростая геополитическая ситуация в Восточном Средиземноморье делает актуальной тему «гибридных войн» и для Кипра. В случае потенциального конфликта с участием Турции можно прогнозировать использование «гибридных» методов с сильной информационно-пропагандистской составляющей.

«Большие данные» в большой политике и экономике

Технологии «больших данных» (big data) сегодня используют правительства большинства стран «первого мира». Пионером стал экс-президент США Барак Обама, создавший соответствующий отдел «больших данных» при правительстве США и проект data.gov с инвестиционным бюджетом более $300 млн.

За последние несколько лет в этой области появились хорошие новости. В здравоохранении, образовании, социальных проектах, обеспечении безопасности, биотехнологиях грамотная обработка «больших данных» уже приносит большую пользу.

Самой сложной проблемой становится сохранение конфиденциальности. Здесь есть два аспекта: политический и финансовый. Первый из них связан с вопросами использования полученных данных для прогнозирования политического поведения людей – голосования и участия в митингах, забастовках, протестных движениях. Не сведёт ли всё это реальные политические процессы к интеллектуальным технологиям обработки и интерпретирования «больших данных»? Станет совсем скучно, хотя, наверное, безопаснее: избиратели будут классифицированы и поделены на сегменты, всё политическое поведение будет заранее предсказано, а в случаях, представляющих угрозу для власти, предупреждено.

Второй аспект финансовый – использование «больших данных» очень помогло бы в борьбе с нелегальными финансовыми операциями, в том числе, в офшорных юрисдикциях. Пока вбросы «больших данных» идут со стороны анонимных доброжелателей и независимых антиофшорных консорциумов. Тем не менее, эксперты всё чаще проговариваются о том, что «большие данные» и сопутствующие им новейшие технологии будут использоваться против «серых» и «чёрных» зон мировой экономики. По понятным причинам, подобные технологии стараются засекретить уже на стадии разработки.

Homo Medius под угрозой технократического тоталитаризма

Небывалое развитие информационных технологий, сбор частной информации и выборочная работа с ней, программы-шпионы и другие приметы нашего времени уже не вызывают чувства восхищения прогрессом. Пока переиздаются старые учебники о «дивном новом мире» (аллюзия на известный роман Олдоса Хаксли), все больше учёных задумываются о том, как информация становится политикой – то есть борьбой за власть. Дело не только в технике, которую государственные и глобальные правительства могут использовать «в целях безопасности и защиты (над)национальных интересов». Меняются механизмы формирования сознания, в том числе, политического.

Наиболее алармистские эксперты бьют тревогу, предвидя опасность трансформации нашей идентичности, при которой вместо чёткого «я» появляется некий новый антропологический тип homo medius. Это человек формируемый, подконтрольный и беззащитный (когда дело доходит до открытых противостояний) не в меньшей степени, чем в тоталитарных системах прошлого века.

Опасения на эту тему не так молоды. Ещё в середине прошлого века интеллектуалы опасались, что компьютеры и развитие коммуникаций создадут технократическую систему планетарного контроля. Джордж Оруэлл, автор хрестоматийной антитоталитарной утопии «1984», писал: «Мнения широких масс столь быстро меняются в наши дни потому, что их можно регулировать, как струю воды из крана. Регуляторами стали радио и телевидение, действующие гипнотически». Эти наблюдения, более чем актуальные для нашего времени, написаны почти 75 лет назад, на страницах воспоминаний Оруэлла о гражданской войне в Испании (George Orwell. Looking back on the Spanish War. London. New Road. 1943).

Сегодня мы имеем наглядные примеры информационного контроля в границах отдельных государств. Правительства Китая, Саудовской Аравии, Мьянмы, Ирана активно используют системы интернет-контроля, становящиеся всё более изощрёнными.

Власть всегда имеет больше возможностей. Но отдельные люди, сетевые сообщества и криминальные системы действуют в информационном пространстве более гибко, мобильно и творчески. Сомневающимся можно напомнить пример 31-й штата Мексики, в котором наркокартели создали свою зашифрованную телефонную сеть, не уступающую по масштабу государственным операторам. Что-то вроде CуTA для своих клиентов и поставщиков. Разворачивается бескомпромиссное противостояние, ход которого станет одной из главных интриг первой четверти XXI века.

Несмотря на многочисленные исследования и дискуссии, мы только начинаем осознавать первые последствия влияния информационной революции на власть и опасности глобального контроля. Проблема в том, что тоталитарные идеи имеют глубокие корни в сознании интеллектуалов, в том числе, в политических элитах. При этом опасность существует во всех странах. Пресловутый англо-саксонский или скандинавский иммунитет к тоталитаризму любого рода может оказаться опасной иллюзией.

Адаптация через знание – как сохранить иммунитет к тоталитаризму

Возникает вопрос, как нам прийти к согласию с нашим информационным будущим. Адаптация к изменениям, вызванным информационным взрывом и формирующейся средой гиперкоммуникации, – одна из важнейших задач человечества.

Меняется информационная среда, восприятие информации и наше общение, но – не природа власти. И это не очень хорошая новость для нашего будущего. Всё давно исследовано, и не так сложно для понимания: власть всегда основана на принуждении и на убеждении подчиняющихся в справедливости подчинения. Само же понятие «справедливости» может формироваться на усмотрение власти и максимально широко транслироваться через медиа. Уместно напомнить, что с приходом Гитлера к власти радиоприёмники в Германии стали продаваться за четверть цены.

Сохранения индивидуальной свободы и иммунитета к тоталитаризму любого рода возможно только через знание и свободу. На вопрос, что такое свобода, лучше всех ответил лауреат Нобелевской премии по литературе Иосиф Бродский: Liberty is the right to go to the library («Свобода – это право ходить в библиотеку»). А в библиотеке (пусть даже электронной, на экране смартфона) надо читать умные книги, раскрывающие природу тоталитаризма, суть которого неизменна вне зависимости от модных прилагательных (постнационального, технотронного, информационного и т. п.). Я обычно рекомендую своим студентам – и, пользуясь случаем, читателям «Успешного бизнеса» – работы Ханны Арендт, Фридриха фон Хайека, Доры Штурман, Алена Безансона. Наше право на понимание можно вернуть только так.

Владимир Изотов
кандидат политических наук, доцент факультета политологии МГУ им. М. В. Ломоносова
Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.